Живопись в храмах Украины
Церковная роспись и сюрреалистический безумие друг другу не противоречат.
Традиционная для современного храмовой живописи ситуация: меценат (если речь идет о Восточной Украине) или религиозная община (как это сложилось в Западной) поручают сделать росписи церкви художнику. На выбор обычно предлагают два варианта: в лучшем случае видоизмененные копии работ знаменитых художников или откровенную подделку под Византию. Воля заказчика — закон, беда лишь в том, что большинство из них хорошим вкусом похвастаться не могут.
Исключения составляют кое где храмы больших городов. А еще церковь села Верин, расположенная на Львовщине. Здесь художнику Николаю Гавриливу не только дали возможность исполнить авторские росписи, но и позволили сделать их в сюрреалистическом ключе.
Третье — дано
Уверен, что большинство наших соотечественников, которые имеют представление о сюрреализме, связывают его прежде всего с творчеством великого комбинатора Сальвадора Дали. А встреча этого стиля с религиозными сюжетами должена заставить обывателя задуматься: «А совместим сюрреализм с христианскими храмовыми росписями?» Ведь памятные из растиражированных открыток и календарей полотна Дали — это «какой-то ужас», сотканный из деформированных (часто до предельной уродства) тел и предметов.
Напомню, что сюрреализм одним испанцем не ограничивается и не должен во всех случаях иметь именно такие проявления. Базовые понятия сюрреализма предусматривают подчеркнутую вещественную конкретность деталей, поиск чуда в обыденности, приоритет интуиции, спонтанность ассоциаций, высвобождение подсознания от рационалистических конструкций, шокирующие и необычное сочетание элементов...
Без учета последней характеристики росписей Веринской церкви не счесть. В частности, большинство предшественников Гаврилива, включая крупные, разворачивали «Тайную вечерю» на ровной плоскости. Украинский мастер разместил эту сцену на окружности барабана (архитектурного элемента, расположенного между куполом и парусами). Соответственно и стол для ужина вышел круглый, точнее, о-образный. Так вот, если мы будем иметь в виду «шокирующие и необычное сочетание элементов», в Веринской «Тайной вечере» за столом рядом с Иисусом Христом и апостолами сидят 28 новейших блаженных Украинской греко-католической церкви, которые были канонизированы Иоанном Павлом II во время его визита во Львов. Правда, между Христом и его первыми сподвижниками и греко-католическими святыми художник оставил люфты, заполненные ангелами. Два ангела будто объединяют две эпохи в жизни христианства, держа «венки славы» над головами крайнего апостола и первого из святых.
Здесь же, на барабане, специально разработанным шрифтом (на основе церковнославянского) написана молитва «Отче Наш»! — Без знаков препинания и заглавных букв, без начала и конца, чем достигается эффект непрерывности, вечности.
Изменить ракурс
Каждый из выбранных сюжетов художник стремится трактовать неординарно. Небольшую сценку «Въезд Христа в Иерусалим», размещенную на одном из пилястр, Гаврилов выполняет с элементами «сочетание несочетаемого»: Христа приветствует современная украинская девочка с ивовой ветвью вместо традиционной для того времени и местности пальмовой. Иисус плачет над Иерусалимом и благословляет нашу маленькую землячку.
Здесь художник применяет еще и такой существенный для сюрреализма прием, как деформация, хотя это совсем не то сновидное искажение, к которому тяготели отцы-основатели направления. Гаврилов все фигуры рисует в строгой реалистично академической манере, но деформирует библейские обстоятельства. Практически все, кто разрабатывал этот сюжет, показывали, как Иисус въезжает в Иерусалим буквально, то есть находится непосредственно у городских ворот. У Гаврилива Христос стоит на холме поодаль Иерусалима. Но несмотря на несколькокилометровое расстояние Мессии от города, здешние жители уже бегутк Нему навстречу. Толкование события будто на опережение подчеркивает величие Спасителя.
Объясняя свою приверженность сюрреализма, автор утверждает: «Этот стиль дает мне возможность наиболее полно выразить любую мысль или идею. Классический реализм в этом ограничен». В полной мере возможности сюрреализма художник использует и в своей светской живописи. На его персональной выставке во Львовском этнографическом музее четыре года назад один из посетителей в книге отзывов написал: «Такой Зверский сюр — Сальвадор Дали отдыхает!». Естественно, работая над храмом, художник должен соблюдать правила, отступить от которых не позволяет канон.
Все не как у людей
По мнению Гаврилива, любой библейский сюжет — это уже сюрреализм, ибо изложенные в Священном писании истории или воспринимаешь с безоговорочной верой, как обыкновенное чудо, или рассматриваешь рационально, как литературный источник, где воплотилась фантазия его авторов. Настоящий сюрреалист, конечно, выбирает первое.
Гаврилов не является пионером в современной авторской трактовке церковных росписей. В стиле модерн до Второй мировой войны на Галичине расписали немало храмов. Занимался этим процессом лично митрополит Андрей Шептицкий. Из того, что сохранилось, можно вспомнить, например, работу в храме города Жовквы, выполненную Юлиан Буцманюк.
Одна из крупнейших проблем в нынешнем росписи Веринской церкви, как оказалось, состоит в привычных для такой работы сжатых сроках. А творческий подход требует времени: и дело не только в том, что выбранный стиль требует проработки каждой детали. Художник должен прочитать соответствующую религиозную литературу, найти выигрышные моменты, проконсультироваться с настоятелем, продумать соответствующие образные решения.
Поэтому Гаврилов не берется за следующую часть, пока не созреет ее концепция, а в это время выполняет уже разработанные сюжеты. Стоит ли удивляться, что художник работает в храме уже два года, и за этот период росписями покрыта треть площади (от 1000 м2 внутренних поверхностей церкви). Крестьянам эти трудности непонятны. Имея перед глазами примеры соседей, которые получили законченные рисунки за несколько месяцев, они не знают, как относиться к собственным затяжным отделочным работам.
Большинство жителей Верина творчество Гаврилива воспринимают сдержанно — открыто недовольство никто не высказывает, но психологическое напряжение в селе чувствуется. Община старается, чтобы было, как у людей, а это желание противоречит настоящий, а не отрубной художественной практике.
Вместо византийщины
Гаврилов осознает, что эта работа может оказаться первой и последней. Она стала возможной прежде всего благодаря отцу Василию — именно настоятель Верина нашел художника и сдерживает недовольство общины модерновыми росписями. Духовный наставник действует как просветитель, не уставая объяснять, что делается и почему именно так.
Отец Василий — не просто настоятель сельского храма, он богослов-ученый, исследующий историю Львовской епархии ХVIII столетия. Еще когда учился в Ленинградской духовной семинарии, имел много друзей в тамошней Академии искусств. Ознакомлен он и с потенциалом львовских мастеров — часто бывает на художественных выставках, поэтому его выбор отнюдь не случаен.
«Не нужно быть очень мудрым, чтобы понимать, что рисованное вокруг не имеет никакого смысла, просто жалко денег, времени, сил. — Объясняет о. Василий. — Религиозные общины, которые неразборчиво подходят к выбору исполнителей, обрекают себя на то, что лет через
По словам священника, во Львове достойных профессионалов не хватает, и не все они могут работать в специфической религиозной тематике. Поэтому не слишком увлекаясь сюрреализмом или мистическим реализмом, священник считает авторскую интерпретацию вполне приемлемой, если в изображении видна рука мастера. К тому же выбранный стиль позволяет избежать надоевшей византийщины, которую легко научиться имитировать и так же легко на ней спекулировать.
Чтобы переломить тенденцию последних десятилетий, которая проявляется в «не очень ответственном подходе» к оформлению храмов, по мнению специалистов, необходима солидарность контроль со стороны высшего духовного, художественного и государственного руководства. Нужно, чтобы работать над церквями предлагали и позволяли только высококлассным специалистам.
Вряд ли такой контроль возможен в ближайшее время, но в церковном руководстве проблему уже ощутили. Как стало известно автору этих строк, один из членов сакральной комиссии при Стрыйской епархии по этой проблеме заметил: «Вот у нас теперь есть 100 архитекторов, которые готовы работать над храмами. И в их числе лишь пятеро способны создать что-то хорошее. Если же только пятеро из ста пригодны для качественного труда, то как им обустроить все церкви? ».